Гриша и Бебра
читать дальшеВчера Бебра показала себя во всю свою сволочную мощь. Ну, точнее, на один процент от своей мощи, на самом деле, но мне хватило.
Нет, мы прекрасно отъездили рысью, а с галопом снова началось. Она не любит, когда ей перетягивают повод. Но на длинном поводу в галоп не поднимается.
И вот, Гриша кричит: короче повод. Я только делаю короче, как она тут же очень сильно дергает башкой, резко останавливается (я уже вишу у нее на шее), начинает садиться на задние ноги, пятится, потом резко закидывается вбок и крутится вокруг задних ног. Очень продвинутая кобыла. Но мне страшно до нет спасу. Когда она всё это проделала, а до этого просто выдирала повод из рук и резко останавливалась, я просто взвыла. То есть, начала истерить на лошади. И в этом смысле люблю тренеров-мальчиков. У девочек истерить мне неловко. А тут прямо не могу. Говорю: Гриша, я сейчас заплачу! Гриша, я больше не хочу галопом. Гриша, сделай с ней что-нибудь. Я боюсь. ААААААА!
Гриша сказал, что плакать не надо, а галоп будет. Чисто для вас. Для вашей самооценки. Для того, чтобы лошадь знала, что это ей не пройдет безнаказанно. Вы один раз дали слабину, а теперь она над вами просто издевается. Но я уже не смогу расслабиться, — сказала я, вся трясясь. Вам и не нужно расслабляться, вам наоборот нужно собраться и дать лошади понять, что она будет делать то, что вы хотите, а не то, что она хочет. Взял Бебру в повод, провел по одной стенке, отпустил и скомандовал: галоп! Ну и куда деваться. Галоп с последующим переходом в шаг по воле всадника.
Вот теперь можете мандражировать и плакать сколько угодно, — сказал добрый Гриша. На это у вас есть 10 минут заключительного отшагивания. А на остальные 50 минут нужно собираться и ничего не бояться.
Ога, ога.
Но зато, как уже сказала, ни одной мысли о маме за это время.